с любовью и всяческой мерзостью
Богдан, редактор большой запорожской газеты, сидит в кресле, как ртуть: качается, подается вперед, размахивает руками; один план не держится и десяти секунд.
Спрашиваю, как он помнит осень 2004-го:
Тогда больше была политика какая-то. Разговоры, убеждения, ораторы. Программы. На последнем Майдане это уже не совсем политика была. Борьба была... ну знаете, за свободу, что ли. Против рабства (смеется). Это уже жизнь какая-то началась.
(монтаж во вторник
now panic and freak out-время настало)
Спрашиваю, как он помнит осень 2004-го:
Тогда больше была политика какая-то. Разговоры, убеждения, ораторы. Программы. На последнем Майдане это уже не совсем политика была. Борьба была... ну знаете, за свободу, что ли. Против рабства (смеется). Это уже жизнь какая-то началась.
(монтаж во вторник
now panic and freak out-время настало)