Да не устанешь ты думать об эротических фантазиях (с) императрицы Лизхен, говорит мозг.
Я и думаю. Правда, думаю. Может, это зима; не знаю.

Вот здесь свет жуткий-жуткий, и лазеры эти, засвечивающие кадр; и качество, конечно. Элизабет наклоняет голову, подчиняясь руке Смерти, и кажется - на какую-то долю секунды, не больше - что с ожерелья на царственной шее стекает кровь, и вообще вся правая половина лица в крови, и это глупо до невозможности, потому что даже в "предзнаменование" записать нельзя, но что мне с собой делать.
Они изобрели абсолютную формулу, эти двое, немец и венгр. Формулу на все времена, или формулу всех времён; тут уж как угодно: белое и черное, вечное противостояние, вечно гордо вздёрнутые головы.
Ох. Грядёт очередной Большой Пересмотр.